Когда слова идут в разрез с делом

Экономист Чарльз Кадлец уже давно обратил внимание на то, что гибель растущих рынков и конец экономического подъема не наступают вследствие старения, а исключительно в результате несостоятельности законодательства. Учебники по экономике десятилетиями учили нас тому, что экономика носит циклический характер, однако эта житейская мудрость была поставлена с ног на голову за 20-летний период правления Рейгана и Клинтона. Несмотря на то, что для президентства Рональда Рейгана характерна определенная доля экономической мифологии, он правильно понял основные принципы политического управления. Выражаясь простым языком, развитие деловой активности достигается в таких условиях труда, когда карательные санкции практически отсутствуют, а стоимость денег не подвержена инфляции. И хотя Билл Клинтон в начале своего президентства неверно понял принцип налогообложения, его стремление не возвращаться в эру Никсона/Картера/Форда и непомерно высоких налогов было очевидным признанием того, что налоги имеют значение. Даже больше, Клинтон занял противоположную позицию по крайне важному аспекту торговли - он подписал указ он снижении ставки налога на прирост капитала, которое означало сокращение налогообложения инвестиций. И, возможно, самое главное - это то, что долларовая политика в период его правления была наиболее эффективной с тех времен, когда экономика Эйзенхауэра выигрывала от стабильности доллара (высокий по определению в терминах золотого стандарта).

Принимая за основу нечто, сродни принципу невмешательства, экономика в периоды правления Рейгана и Клинтона неизменно росла, и понятие экономических циклов было несколько дискредитировано. Все это имеет значение, если рассматривать экономическое наследие Джорджа У. Буша. Несмотря на то, что он исповедовал веру в низкие налоги и ограничение власти, его правление можно описать как замену риторикой реальной политики, призванной решить проблемы индивидуальной производительности. Другими словами, экономические ошибки в период президентства Буша указывают на его неспособность согласовать политику с риторикой. Возможно, лучше всего начать с принятия закона Сарбейнса-Оксли в 2002 году.  Если на фоне банкротств корпораций Enron и Worldcom промышленный индекс Доу-Джонса просто снизился (в целом на 3%), то после того, как стало очевидным, что Буш подпишет закон, который он назвал "самым жестким законом против преступлений юридических лиц со времен Франклина Рузвельта", он ушел в свободное падение. Буш заработал баллы на риторике, как президент, который по всеобщему мнению выступал за интересы деловых кругов, но иногда был жестким, однако при этом он проигнорировал классическую экономическую истину о необходимости стимулирования людей и компаний. Вскоре после принятия закона Сарбейнса-Оксли (Прим. Profinance.ru: закон, принятый после ряда корпоративных скандалов в 2002 году, призванный защитить инвесторов, увеличив четкость и надежность публикаций финансовой отчетности корпораций, приведение их в соответствие с законами о ценных бумагах и достижение других целей) преемником Сэнди Вейлла в Citigroup стал Чарльз Принс. Вейлл был великим предпринимателем, который превратил Citi в банковского монстра. Однако в "век Сарбейнса-Оксли" Citi был необходим генеральный директор, известный своей сообразительностью в отношениях с регулятивными органами. Эйн Ранд, наверно, в гробу перевернулась, но в новой деловой среде жестких правил и норм, бухгалтеры и те, кто находился в "коридорах власти", превзошли команду генеральных директоров. Естественно, Чарльз Принс оставил Citi в разорении, а его банковская карьера стала символом десятилетия, когда бизнесмены были свергнуты со своего пьедестала.

По материалам The Forbes Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Forex