Ceteris paribus* - пожалуй, два самых опасных слова в лексиконе экономиста. В достаточно вольном переводе с латыни эта фраза означает "при прочих равных условиях" и служит фоном для анализа частичного равновесия, который в контексте сегодняшнего рынка с его сложными и взаимозависимыми отношениями, с каждым днем становится все более тщетным и иллюзорным.

Очевидно, что в данном случае, имеется ввиду экономика США. Недостатка в практических способах оценки последствий шоков нет. Например, ФРС считает, что увеличение цен на нефть на 10 долларов приводит к сокращению ВВП на 0.2% и к росту общей инфляции на те же 0,2%. При этом и то и другое следствие в полной мере отразятся на экономике в течение трех лет. Но в то же время, активность в строительном секторе достигла высот, не виданных с 1960 годов - 6.2% номинального ВВП, что намного выше долгосрочного значения на уровне 4,5% (за период с 1960 по 1995 года). Предположения об асимптоматичном реверсе среднего значения явно приукрашены, при этом, в случае кризиса, встряска, которую получат строительные компании, когда лопнет пузырь, может вылиться в сокращение, по меньшей мере, 1,7% от общего показателя экономического роста. И на этот раз "не-асимптоматичная" коррекция будет выглядеть уже совсем по-другому. В то же время ставка ФРС за последние два года выросла с 1% до 5,25% - монетарное ужесточение, которое, по тем же самым меркам Центробанка уже давно должны были снять хотя бы 1% с общего совокупного роста реального ВВП. Другими словами, у нас есть четкое представление о том, как надо измерять и оценивать те или иные последствия экономических действий и событий. К несчастью, в реальном мире все зависит от взаимосвязей.

Наша любовь к частичному анализу есть не что иное, как пережиток культуры, движимой обрывками видео и звукорядов, которые изо дня в день складываются в причины для споров в средствах массовой информации, на финансовых рынках и в политических кругах. Конфликт на Ближнем Востоке требует анализа последствий через призму цен на нефть. Отчет по продажам на первичном рынке жилья разочаровал - падение в месячном исчислении составило 3%, поэтому в годовом соотношении продажи сократились на 11% - не обойтись без оценки последствий "экономической мясорубки", в которую попадет страна, если пузырь на рынке жилья лопнет. И то же самое происходит всякий раз, когда ФРС повышает ставки, или, сейчас, пожалуй, будет точнее сказать, меняет позицию в отношении монетарной политики. Мы отвечаем на все эти вопросы, потому что это входит в должностные обязанности экономиста, рыночного стратега или аналитика. Но при этом наши ответы являются как бы изолированными, оторванными от контекста и, в итоге, от истины.

При этом контекст как раз играет ключевую роль в переходе от частичного к более общему анализу. Это особенно хорошо видно на примере американского потребителя - одной из наиболее актуальных проблем мировой экономики на сегодняшний день. Цены на энергоносители растут, и мы, как правило, оцениваем последствия такого развития событий, анализируя часть затрат на частное потребление, связанную с энергией. На текущий момент их доля составляет 6,2%, что значительно выше среднего показателя за 10 лет на уровне 4,9%. В различных геополитических и нефтяных сценариях мы моделируем типичные траектории доли энергии в общем потреблении и выносим соответствующий макро-вердикт. Однако именно в таких случаях решающим является контекст. В экономике идут значительно более масштабные процессы, нежели просто увеличение расходов, связанных с энергоносителями. Рынок жилья разворачивается, лишая домохозяйства, не привыкшие сберегать, впечатления благополучия, которое в течение последних нескольких лет они успешно конвертировали в покупательскую способность. Более того, последствия ужесточения политики ФРС, разрешения великой головоломки рынка облигаций и пересмотра ставок по дешевым ипотечным кредитам, а также обязательств по выплате основного долга также непрерывно растут. Другими словами, целый ряд событий, влияющих на потребителя и происходящих с ним, делают частичный анализ нефтяного шока практически бессмысленным.

И это, конечно же, только силы первого ряда. Если американский потребитель, в конце концов, сломается под гнетом такого стечения обстоятельств, его примеру очень быстро последует и бизнес - деловые расходы также начнут сокращаться. Я прихожу к этому выводу, ясно понимая все те позитивные факторы, которые, кажется, делают этот сектор более устойчивым - в частности, рекордно высокие корпоративные прибыли и потоки денежных средств, долгосрочные программы по увеличению объема выпуска продукции, непрерывные стратегии по росту производительности, стимулируемые инвестициями в ИТ-технологии. Но, несмотря на это, они не отражают суть решений, принимаемых в отношении капитальных расходов: Инвестиции в основной капитал - это спрос на основные средства производства, который в значительной мере зависит от прогнозируемой траектории движения спроса конечного потребителя. Как таковой, прогноз по спросу уже сам является прекрасным предсказанием будущего давления на текущие производственные мощности, сообщающим руководству о необходимости увеличивать масштабы своей деятельности. Если прогноз по спросу демонстрирует тенденцию к ухудшению, а именно это произойдет, если американский потребитель лишится почвы под ногами, инвестиционный цикл очень быстро развернется в другую сторону. А если сократятся капитальные расходы, связанный с ними уровень занятости и доход также начнут падать, что, в свою очередь, усилит давление на потребителя. Однако если анализировать растущие цены на нефть, придерживаясь правила ceteris paribus, к таким выводам никогда не прийти.

В контексте мировой экономики состоятельность анализа частичного равновесия также оказывается под сомнением. Несбалансированная мировая экономика все еще сильно зависит от американского потребителя, поскольку он остается главной переменной в части спроса этого уравнения. Устойчивость огромного дефицита текущего счета в США подчеркивает необычно высокую взаимозависимость составляющих мировой экономики. Это означает, что любая более или менее значимая консолидация со стороны американского потребителя будет тревожным знаком для всех остальных участников мировой экономики, зависящих от внешнего спроса. Появившиеся недавно признаки циклического оживления в Германии и Японии ставят под сомнение эти выводы, создавая впечатление, что мировая экономика добилась значительных успехов в деле ребалансирования, и поэтому будет более устойчива, даже если американский потребитель подведет. Однако это впечатление может оказаться ошибочным. Если потребитель в США сдастся, за ним вскоре последуют производители в Мексике и Китае - последний, в свою очередь, вызовет масштабную цепную реакцию во всей Азии—а также Австралии, Южной Америке и даже Африке. Вот еще один просчет принципа ceteris paribus - анализ экономики в изоляции от других и неспособность оценить новые взаимосвязи между экономиками. Формирование таких все более тесных взаимосвязей и есть процесс глобализации.

Моделирование в общественных науках полностью основывается на допущениях. Применение моделей к реальным событиям требует исключительно богатого воображения - не каждый сумеет выдерживать без изменений константу допущения и подгонять под нее ключевые аспекты всей структуры. В результате такое упражнение оказывается совершенно бессмысленным, ни чем иным как управляемым экспериментом в условиях очень сложной системы. Взаимодействие между множеством сил куда важнее, чем частичный анализ единичного события, особенно в эпоху глобализации, когда финансовые рынки и реальная экономика все больше и больше интегрируются. Таким образом, совокупность высоких цен на нефть, коррекции на рынке недвижимости и процессов монетарного ужесточения формирует серьезный риск для несбалансированной мировой экономики. И, совершенно очевидно, что в современном мире сeteris далеко не paribus.