Истинная личность Шалтая-болтая, героя английских детских стишков неизвестна.

Шалтай-болтай сидел на стене
Шалтай-болтай свалился во сне
Вся королевская конница, вся королевская рать
Не может Шалтая, не может Болтая, не может Шалтая-болтая собрать!

Некоторые считают, что Шалтай-болтай - это король Карл I, обезглавленный в 1649 году, другие склоняются к королю Георгу III, который страдал психическим расстройством. Есть еще одна теория, что Шалтай - это большая пушка, которая использовалась во времена гражданской войны в Англии. Сейчас Шалтай-болтай - подходящая метафора для мировой финансовой системы, которая упала и не может самостоятельно встать. Королевская (и президентская) рать под руководством Министра финансов Генри Полсона и председателей разных Центробанков напрасно вкачивает в нее деньги. После недавнего краха банка Lehman Brothers и поддержки мировой страховой компании AIG "королевская рать", наконец, решила взяться за решение проблемы всерьез. Сейчас, в самый разгар неразберихи, она надеется выкупить неликвидные ипотечные ценные бумаги и восстановить доверие общественности к банкам. Также Шалтай-болтай кажется подходящим сравнением, потому что фрагментация произошла посреди финансового кризиса - самого серьезного на рынках США с 1929 года. Инвестиционные банки и страховые компании спровоцировали проблему, превращая полученные займы в поразительно сложные ценные бумаги, а затем увенчивая их производными финансовыми инструментами.

Компания AIG, к примеру, продавала дефолтные свопы, которые являются формой производного инструмента, позволяя одному финансовому институту передавать риски невыполнения обязательств по облигациям - другому. Она продавала их банкам, которые хотели обезопасить себя от невыплат по обеспеченным ипотекой долговым облигациям (CDO). Когда стоимость кредитных дефолтных свопов упала, рынок перестал им доверять, а AIG оказалась на краю банкротства и была спасена только благодаря Минфину США. Оглядываясь назад, мы понимаем, что эта невероятная сложность финансовых рынков не могла привести ни к чему хорошему, и некоторые предупреждали об этом еще тогда. Однако рынки ставили на карту денежные потоки еще со времен Фишера Блэка, Майрона Шоулза и Роберта Мертона, трех американских экономистов, которые разработали в 1973 году модель опционного ценообразования. За последующие три десятилетия банки и страховые компании привыкли к сложности. Одна из причин кроется в том, что в таких условиях повышаются шансы тех, на чьей стороне находятся технологии. Торговля на рынках - это, по сути, игра  с нулевым исходом, в которой шансы выиграть или проиграть равны. Однако банки смогли поставить себя в более выгодное положение, используя компьютерные модели, к примеру, для торговли волатильностью.

Вторая причина заключается в том, что структурированные финансы - практика использования денежных потоков из акций и облигаций для создания других ценных бумаг - была довольно прибыльным делом. Каждая организация, вовлеченная в создание и реализацию структурированных облигаций, начиная от банков и рейтинговых агентств и заканчивая страховыми компаниями, получала большую прибыль при выпуске таких облигаций. И, наконец, третья причина заключается в том, что сложность приносит прибыль. В период низких процентных ставок пенсионным фондам и страховым компаниям сложно заработать много на наличных деньгах. Поэтому на любой безопасный инструмент с более высокими процентными ставками, чем по облигациям Казначейства, быстро находились покупатели. Конечно, сейчас становится ясно, что эти ценные бумаги приносили более высокий доход, чем другие бумаги с рейтингом ААА, именно потому, что их было сложно понять. По той же причине инвесторы получали за них гораздо больше.

И, наконец, наибольшая опасность заключается в том, что структурированные финансы повышают вероятность кризиса. Это своеобразная торговая стратегия: организация продает свопы или опционы, по которым потом получает регулярные платежи, в обмен на чьи-то риски дефолта. В большинстве случаев это приносит прибыль, но может повлечь и катастрофические последствия. Этим объясняется крах AIG и, судя по некоторым данным, разорение многих других финансовых компаний. В конце прошлого года условная стоимость ВВП на мировых рынках поднялась до 60 000 млрд. долларов с 15 000 млрд. долларов в 2005 году. Эта цифра не отражает истинные риски, которые берут на себя финансовые институты, поскольку из нее вычитаются взаимные погашения обязательств и активов, но все равно она вызывает волнение. На данный момент задача первоочередной важности - снова поднять Шалтая-болтая на ноги. Это вполне возможно: если правительство США будет держать миллиарды долларов обеспеченных закладными ценных бумаг достаточно долго, для того чтобы рынки успокоились, и цены на жилье стабилизировались, оно сможет на них заработать.
Несмотря на то, что ипотечные дефолты вызвали кредитные потери по многим ценным бумагам, это не означает, что они не имеют ценности. Это означает только то, что теперь их ценность стала меньше. При достаточном количестве времени эти облигации можно переоценить и продать вновь. Однако в долгосрочном плане это не проясняет будущего финансов и регулирования. Риски финансовых институтов, посвятивших себя размещению и реализации сложных ценных бумаг, сейчас предельно ясны. На сложности можно хорошо заработать, но она также влечет за собой банкротство банков. Кризис обнажил зияющие дыры в регулятивной структуре США, которая была создана в 30-х и давно устарела. Надзор за банками и инвестиционными банками осуществляется различными органами, в то время как страховые компании контролируются властями штатов. Самый большой недостаток регулятивной системы заключается в отсутствии управления внебиржевыми (OTC) производными - контрактами, которые торгуются между банками и страховыми компаниями, находящимися в центре финансового кризиса. После того как 8 лет назад их исключили из списка контролируемых Комиссией по торговле товарными фьючерсами объектов, их вообще никто не регулирует.

Алан Гринспен, бывший председатель ФРС, был ярым сторонником выведения внебиржевых производных из-под контроля. Он убеждал Конгресс, что "профессионалам, которые используют внебиржевые производные, не требуется защита, необходимая розничным инвесторам" в отношении фьючерсов. Однако он не понял сути. Дилерам внебиржевых производных следовало бы оценить риски торговли друг с другом, но на практике они этого не сделали. После краха AIG пострадали не только акционеры компании, но также банки и налогоплательщики США. Регулирование не является панацеей. В Европе над внебиржевыми производными осуществляется гораздо более строгий надзор, а в Великобритании действует интегрированная регулятивная система. Однако это не спасло кредиторов Великобритании от серьезных проблем, которые привели к необходимости покупки HBOS банком Lloyds TSB. Если и осуществлять регулирование, то нужно делать это должным образом. Фрагментация вызвала беспорядки в финансовых институтах, и регулирование тоже должно быть унифицировано. После того как королевская рать поднимет Шалтая-болтая, ей необходимо заняться собой.

По материалам The Times online Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Форекс