Экономистам пора признаться в том, что у них нет ответов на все вопросы, и учиться у пожарников, психологов и историков. В эти выходные в королевском колледже, в Кембридже, проходит конференция Института новой экономической мысли, основанного Джорджем Соросом - крупнейшее событие в мире экономической субкультуры за последние десятиления, Гластонбери для экономистов, только без грязи и с вкусной едной (Прим. Profinance.ru:музыкальный фестиваль, проходящий с 1970 года неподалеку от города Гластонбери, Великобритания). Это большая вечеринка, на которой четыре дня будут зажигать такие звезды, как Джо Стиглиц, Джордж Акерлов, Майкл Спенс и Сэр Джеймс Миррлиз - четыре лауреата нобелевской премии в области экономики, - а также Доминик Стросс-Кан, управляющий директор Международного валютного фонда, Лорд Адер Тернер из Управления по финансовому регулированию и надзору в Великобритании, и Билл Уайт, бывший старший экономист Банка международных расчетов, точно определивший главные недостатки эры "Великого спокойствия" (Прим. Profinance.ru: заметный спад волатильности в экономике в период, предшествовавший кредитному кризису).

Место для мероприятия выбрано не случайно. Оно символично. Великие умы полагают, что произошедшее за последние три года - это не только экономический кризис, но и кризис в экономике. Им нужна новая идея, нечто подобное тому, что предложил Кейнс в период предыдущего системного кризиса, потрясшего мировую экономику. Он был из королевского колледжа. Однако нынешний кризис еще не породил нового Кейнса и, по мнению моего коллеги, Дэвида Смита из Тhe Sunday Times, не стоит на это рассчитывать. На деле же, нет никакой нужды изобретать велосипед. Достаточно всего лишь убрать с макроэкономики все лишнее, дававшее экономистам опасную иллюзию строгой безошибочности суждений. Главный экономический урок Кейнса заключается в том, что мы знаем меньше, чем предполагаем, а результаты, рассчитанные при помощи экономических моделей сильно отличаются от реального поведения участников экономической деятельности.

"Когда мы оцениваем десятилетнюю доходность, скажем, железной дороги, шахты, текстильной фабрики, запатентованного лекарственного средства, трансатлантического лайнера, здания в центре Лондона, наши базовые знания по этому вопросу ничтожно малы, а, иногда, равны нулю", - писал Кейнс. Его не впечатлил довод о том, что решения принимаются "на основании средневзвешенного значения количественной выгоды, умноженной на количественную вероятность". И все же, основное течение макроэкономики ушло именно в эту сторону. Можно создать прекрасную и точную модель, если начинать с предположения, что разумные экономические субъекты, идеально информированные обо всем на свете, действуют на свободных рынках, которые всегда возвращаются к точке равновесия. Однако в жизни не бывает ничего подобного, ни одно из этих предположений не верно, поэтому мы получаем классическую иллюстрацию поговорки "что посеешь, то и пожнешь". Еще хуже то, что в этой концепции не было места инакомыслию. Престижные экономические журналы печатали только труды на уровне высшей математики. Экономическую историю удалили из учебных планов, потому что те, кто желал сделать из экономику сложную науку, не верили в способность прошлого научить нас чему-либо. Право слово, безумцы правят в психбольнице.

Финансовый кризис предоставил Стиглицу, Акерлоффу и другим возможность ударить с другой стороны. Смит пишет в своей книге: "Экономисты, как и банкиры, неожиданно для себя обнаружили, что и они могут ошибаться. Для многих это открытие было унизительно неприятным, хоть и полезным". Есть немало предложений относительно того, куда направить экономическую науку, как только она выйдет из тупика. Выступая на конференции Администрации большого Лондона (Greater London Authority) в прошлом месяце, экономист Пол Ормерод заявил о том, что экономистам нужно брать пример с физиков, и завоевывать уважение благодаря эмпирическим исследованиям. То есть, чтобы прославиться вовсе не надо разрабатывать сложную модель экономики. Можно просто сделать важные выводы, анализируя доступные сведения. Эмпирический анализ 250-летней истории развитого капитализма показал, что резкие движения цен на активы, а также изменения на кредитных рынках подобные произошедшим в 2007-2008 годах - отнюдь не редкость; Между тем, любители моделей в один голос заявляли о том, что вероятность кризиса стремится к нулю.

Ник Парсон, глава отдела стратегии в Национальном банке Австралии (NAB), уверен, что он многому учится, беседуя со своими клиентами, а также просто наблюдая за людьми. Сэр Алан Бадд, главный советник Министерства финансов по экономическим вопросам, во время рецессии в начале 1990-х, как-то отметил, что его удивляют низкие показатели официальной статистики по потребительским расходам на фоне торговых центров, битком набитых покупателями. И только когда он присмотрелся, то заметил, что большинство было без покупок. Люди не спешили расставаться с деньгами, однако, так и не избавились от привычки глазеть на витрины. Банк Англии также видит преимущества в "наблюдательной" экономике. У Банка есть экономическая модель (ее сейчас дорабатывают и упрощают), однако, решение по ставкам принимается также с учетом данных от ряда региональных агентств, которые выполняют функции глаз и ушей органа монетарной политики, обеспечивая его информацией о том, что происходит вокруг.

На той же конференции GLA, Нейл Стюард, психолог из Уорикширского университета, отметил, что люди принимают экономические решения посредством обычных психологических инструментов. В качестве примера он привел минимальные платежи по кредитным картам. Суть этого требования - защититься от меньшинства, которое в противном случае не стало бы платить вообще, однако, при этом, по словам Стюарда, оно снижает вероятность, что люди вообще будут выплачивать свой долг сразу, то есть досрочно. Потребитель полагает, что минимальный платеж снижает вероятность попасть в серьезную долговую яму, при этом повышение минимального платежа с 2% до 5% привело к сокращению числа людей, полностью погашающих долг. В своей последней лекции председатель Банка Англии Мервин Кинг заявил, что экономистам есть чему поучиться у представителей других профессий, в частности, у экологов и эпидемиологов. Чтобы повысить устойчивость экономики к потрясениям перенести на нее подход, который используют пожарные для предотвращения распространения лесных пожаров. Ставя под сомнение постулат о "человеке экономически разумном", он добавил, что на восприятие риска, помимо прочего, влияет опыт человека; его поступки формируются под действием поступков окружающих; при этом люди слишком сильно верят в правильность своих суждений.

Кинг, как и те, кто собрался в Кембридже на этих выходных, обеспокоен тенденцией подводить экономику под свод жестких правил. "Взгляды со временем меняются в ответ на изменения окружающей среды, что, в свою очередь, отражается на функционировании экономической системы", - отметил он. "Учитывая способность окружающей среды влиять на процесс принятия экономических решений, можно предположить, что действительно "глубоких" и, следовательно, стабильных параметров или взаимосвязей в экономике не существует. В отличие от экономики, в физике можно выделить ряд четких "правил игры", например, законы гравитации". Так, председатель Ценробанка открыто признает, что экономисты не могут дать ответы на все вопросы? Возможно, это повод бить тревогу? Ничуть. Есть вещи, которые нам известны, а вещи, которые нам неведомы. Важно понимать разницу между ними.

По материалам The Guardian Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Форекс