Источник изображения: The Economist
Если смотреть с воздуха, нефтехранилище Дунцзякоу похоже на поднос с гигантскими формами для выпечки. Когда резервуары наполняются, их крыши всплывают и превращаются в купола. В последние месяцы эти «формы» почти не пустуют: с января туда закачали еще около 10 млн баррелей, доведя общий объем до 24 млн. Комплекс, крупнейший на китайском побережье, работает меньше двух лет и уже заполнен наполовину.
Этот «нефтяной зуд» — часть широкой стратегии. С начала 2024 года, когда стало ясно, что Дональд Трамп может вернуться в Белый дом, Пекин ускорил накопление топлива, продовольствия и металлов, чтобы снизить зависимость от внешних поставок. Весной, на фоне новых пошлин на китайские товары, процесс только ускорился — и продолжается накануне встречи Си и Трампа 30 октября.
Одни видят в этом паранойю или подготовку к возможной военной эскалации. Другие — прагматичную реакцию на уязвимость страны перед санкциями. Как бы то ни было, стратегия делает Китай устойчивее к давлению извне и дает ему рычаги в переговорах, но при этом создает новые риски и зависимости.
Три линии защиты
1. Ставка на собственную добычу
Несмотря на бум электромобилей, Китай еще долго будет потреблять около 16 млн баррелей нефти в день, из которых три четверти приходится импортировать. Газовый импорт за 10 лет утроился, а уголь по-прежнему обеспечивает 60% генерации.
С 2019 года, когда Си объявил семилетний план развития местной добычи, страна постепенно увеличивает производство. За пять лет добыча нефти выросла с 3,8 до 4,4 млн баррелей в сутки, газа — почти в полтора раза. Теперь власти призывают расширять угольные шахты и геологоразведку по десяти металлам — от меди до лития и кобальта.
2. Создание резервов
Главное, что видно из космоса, — рост нефтяных запасов. С февраля они увеличились на 110 млн баррелей, до рекордных 1,2 млрд — втрое больше американского стратегического резерва. Закон теперь обязывает энергетические компании держать собственные запасы.
Китай активно покупает сырье у Ирана, России и Венесуэлы, несмотря на санкции. В сентябре поставки в порт Циндао достигли рекорда — 590 тыс. баррелей в сутки. Даже после угроз Трампа ввести санкции против покупателей российской нефти китайские НПЗ продолжают закупки, обходясь без долларовых расчетов.
Емкость хранилищ используется лишь на 58%, и строительство продолжается. Если темпы сохранятся, к концу следующего года объем достигнет 1,5 млрд баррелей — эквивалента 150 дней импорта.
Газовых запасов пока меньше — всего 30–40 млрд кубометров, около 10% годового спроса. В июле крупнейшее подземное хранилище увеличили на 700 млн кубов, а параллельно строятся гигантские резервуары для СПГ.
С металлами все менее прозрачно: официально тема «закупок» табуирована. Но по оценкам Panmure Liberum, за последние 20 месяцев Китай накопил запас меди на 20% годовой потребности, цинка — на 50%, никеля — более чем на 100%.
3. Диверсификация поставок
Когда сырье невозможно хранить, Китай ищет новые источники. Он расширяет газовые поставки из России: уже получил 11 партий с проекта Arctic LNG 2, а в 2025 году объем трубопроводного газа достигнет рекордных 38 млрд кубометров. Еще 50 млрд возможны при строительстве «Силы Сибири-2». Параллельно растут закупки у Катара и Малайзии.
Китайские компании активно скупают зарубежные активы: с 2024 года приобретено девять медных проектов, строится угольная железная дорога из Монголии, ведутся переговоры о покупке части энергосети Чили — мирового лидера по меди и литий. Самый заметный сдвиг — отказ от американской сои. На долю США приходилась четверть импорта, но с апреля действует 20%-я пошлина. Китай переключился на Бразилию и Аргентину, где закупает рекордные объемы.
Побочные эффекты
Массовые закупки меняют баланс сил на мировых рынках. Бразильские фермеры увеличивают посевы сои, американские — сокращают. Китай стал «свинг-поставщиком» на рынке газа: перепродает СПГ, когда цены растут, снижая влияние крупных экспортеров. Но непрозрачные запасы делают рынок менее предсказуемым, а серые схемы импорта нефти и газа поддерживают теневой флот и неофициальное финансирование.
Пока Китай выигрывает, но цена растет. Он наращивает нефтяные резервы накануне возможного профицита: если цены упадут на $10–20 за баррель, переплата составит миллиарды юаней в месяц. Металлургические заводы фиксируют убытки, а переработка меди уходит в минус. Бразилия продает сою Китаю с высокой премией.
Кроме того, сокращение числа поставщиков повышает зависимость от новых партнеров. По оценке эксперта НАТО, диверсификация китайского импорта продовольствия сегодня ниже, чем десять лет назад. Пекин особенно уязвим к климату, экономике и политике Бразилии, ставшей его главным источником мяса, масличных и сахара.
Стратегия накоплений помогает Китаю чувствовать себя увереннее. Но это не делает ее менее рискованной: запасы дают время, но не заменяют устойчивость.
Подготовлено Profinance.ru по материалам The Economost
MarketSnapshot - ProFinance.Ru в Telegram
По теме:
