Недавние спекуляции о значительной девальвации все еще тщательно управляемого юаня выглядят довольно причудливо, учитывая, что Китай имеет большой профицит торгового баланса в обрабатывающей промышленности и профицит платежного баланса около 2 процентов ВВП. И этот показатель, вероятно, занижен.
Правительство Китая не приветствовало бы разрушительные последствия шока от обесценивания валюты © Bloomberg
Однако профицит Японии больше, и это не помешало иене пережить глубокий спад. Китай может последовать этому примеру. Сильный доллар отчасти является тому причиной, но в Китае главная история - это постоянное снижение процентных ставок в направлении нуля, внутренние экономические и финансовые обстоятельства, а также политическая головоломка.
Следует отметить, что нет никакого смысла или выгоды в вызванном политикой или случайном обесценивании юаня, которое - если бы оно произошло - имело бы далеко идущие экономические и политические последствия.
С точки зрения внутренней политики, нет смысла помогать экспорту, учитывая сильные позиции Китая во внешней торговле. Также было бы совершенно неправильно еще больше сдерживать импорт и потребление, когда необходимы значительные изменения в политике распределения и доходов для укрепления внутреннего потребительского спроса. Правительство должно объявить о целевой фискальной поддержке доходов и потребления домохозяйств, финансируемой за счет отказа от поддержки компаний и государственных структур, тем самым нейтрализуя стимулы для вывода капитала из страны, по крайней мере временно. Однако это вряд ли повлечет за собой разворот политики.
Если такая фискальная поддержка будет ограничена и возобладает смягчение денежно-кредитной политики, ослабление юаня усугубит глубоко укоренившиеся финансовые дисбалансы Китая и его склонность к перепроизводству и экспорту.
Это, в свою очередь, усугубит существующие торговые ограничения в новых секторах, таких как электромобили и оборудование для борьбы с изменением климата, и в старых секторах, таких как сталь, металлы и судостроение. Предполагаемая политика обесценивания валюты, несомненно, вызовет враждебную реакцию со стороны США - особенно при другой администрации Дональда Трампа - и ЕС.
Правительство Китая также не приветствовало бы разрушительные последствия шока от обесценивания валюты. Воспоминания о финансовом хаосе 2015 года, когда неправильная корректировка курса юаня вызвала значительное валютное давление и отток капитала, еще свежи. И все же это еще может повториться.
Лидеры Китая планируют смягчить денежно-кредитную политику, снизив банковские резервные требования и процентные ставки, о чем они дали понять после заседания Политбюро в конце прошлого месяца. С момента начала последнего цикла смягчения в 2022 году процентные ставки снизились примерно на 0,7-0,8 процентных пункта, а ставки по пятилетним займам упали до 3,95 процента. Инфляция, однако, снизилась на большую величину. Реальные ставки по займам для компаний и домохозяйств после корректировки на инфляцию подскочили с чуть более нуля до 3-5 процентов, ужесточив ограничения для частных компаний и экономики.
Если только инфляция в Китае не станет устойчиво расти, что представляется маловероятным, учитывая сохраняющийся дисбаланс спроса и предложения, номинальные процентные ставки будут постепенно стремиться к нулю.
Эти обстоятельства ставят перед Китаем новую, так называемую трилемму Манделла-Флеминга, названную так по имени двух экономистов, утверждавших, что страна может выбрать только два варианта: обменный курс, привязанный к валюте другой страны, независимая денежно-кредитная политика и открытое движение капитала.
Китай обычно выбирает мягкую привязку и независимую монетарную политику. За последние несколько месяцев правительство ужесточило привязку и потребовало от государственных банков вмешательства, чтобы поддержать курс юаня на уровне 7,25-7,3 за доллар.
В ближайшие недели и месяцы следует ожидать снижения процентных ставок в экономике, которая по-прежнему находится на пороге дефляции при снижении внутреннего потребительского спроса. Слабые финансовые условия, дальнейшее падение цен на некоторые активы, такие как недвижимость, и низкая доходность инвестиций, вероятно, усилят неучтенный отток капитала, несмотря на меры контроля. В условиях этих двух факторов юань, скорее всего, будет слабеть.
Такой исход становится еще более вероятным, если рост ликвидности в финансовой системе увеличивается настолько, что перекрывает практические возможности валютных резервов по поддержанию относительно фиксированной валюты и финансированию более значительного оттока капитала. По моим оценкам, в период с 2014 по 2017 год активы финансовой системы Китая выросли с четырех до 11 раз по сравнению с резервами. В 2023 году, при объеме в $65 трлн, они будут в 20 раз больше. Это не может продолжаться бесконечно, и в конце концов, следуя закону Штейна, юань окажется самым слабым звеном.
Рула Халаф, редактор FT. Автор является научным сотрудником Китайского центра Оксфордского университета и компании Soas. Она также является бывшим главным экономистом UBS.
Подготовлено ProFinance.Ru по материалам The Financial Times
MarketSnapshot - ProFinance.Ru в Telegram
По теме:
Планируемых новых угольных мощностей Китая хватит на энергообеспечение всей Индии
Рост прибыли промышленных предприятий Китая сигнализирует стабилизацию экономики
Юань восстанавливается на фоне поддержки со стороны Народного банка Китая
